1. И продолжил гнев Господа пылать на Израиль, и совратил Он Давида против них, говоря: «Иди, пересчитай Израиль и Йехуду».

   Здесь Книга Шмуэля возвращается к хронологическому изложению событий, которое было прервано в главе 21 после предложения №14, то есть после рассказа о поразившем Израиль трехлетнем голоде, который прекратился после казни семерых потомков Шауля, и после погребения его останков и останков его сына Йонатана в фамильной усыпальнице семейства Шауля. Теперь говорится о том, что после всех этих событий проблемы евреев не закончились и Бог продолжал на них гневаться.

   Книга Шмуэля умалчивает о причинах этого гнева, и Раши в своем комментарии честно признает, что ему не известно, чем был обусловлен этот гнев Бога. Вместе с этим, другие комментаторы приводят целый ряд причин, по которым это могло случиться. Часть комментаторов обращает внимание на то, что предыдущая глава заканчивается упоминанием Урии Хеттянина, к гибели которого Давид «приложил руку». Это может быть намеком на то, что причиной гнева Бога была смерть Урии. В связи с этим может возникнуть вопрос: почему Бог разгневался на весь еврейский народ, если грех по отношению к Урие был совершен одним лишь Давидом? На этот вопрос есть два ответа. Во-первых, как следует из сказанного в Торе (Ваикра 4, 3), за прегрешения лидера обычно расплачивается весь народ. Во-вторых, в мидраше Бамидбар Раба (23, 13) рассказывается о том, что об отданном Давидом приказе послать Урию на верную смерть стало известно не только его непосредственному получателю Йоаву, но и части его офицеров. Никто из этих людей этому приказу не воспротивился, поэтому здесь идет речь не о персональной ответственности за смерть Урии одного отдельно взятого человека, а о коллективной ответственности всего общества.

   В Мидраше Шмуэля (31, 4) приводится еще одна причина гнева Бога: возможно, Бог разгневался из-за того, что евреи не потребовали у Давида срочно построить Храм. Абарбанэль, а за ним «Мецудат Давид», считает, что гнев Бога был обусловлен восстаниями против власти Давида под предводительством Авшалома и Шевы, сына Бихри, в которых участвовала большая часть еврейского народа. «Даат Микра» приводит мнение, в соответствии с которым причина гнева Бога заключалась в повешении гивонянами семерых потомков царя Шауля, о котором рассказывалось в главе 21. Если это действительно так, то это означает, что Давид должен был не соглашаться с таким жестоким требованием гивонян, а проявить твердость, потребовав от них утолить свою жажду мести как-то по-другому. Для этого у него были все необходимые полномочия, так как он был царем, а значит, господином всех своих подданных, включая гивонян. После того как семеро потомков Шауля были повешены, евреям стало известно о том, что поразивший Израиль трехлетний голод был следствием преступлений, совершенных семейством Шауля, тогда как в действительности в несправедливости по отношению к гивонянам был виноват весь еврейский народ (см. комментарий к главе 21, предложению №1). Поэтому после казни этих людей гнев Бога на евреев не прекратился, чтобы показать им, что не только Шауль и его близкие виноваты в том, что случилось. Кроме этого, возможно, Давид и весь еврейский народ были наказаны за то, что они не похоронили семерых повешенных сразу же после свершения казни, а оставили их висеть в течение полугода, пока их кости не оказались разбросанными на скале. Подтверждением этой точки зрения может служить то, что из сказанного в главе 21, предложениях №13-14 складывается впечатление, что поразивший Израиль трехлетний голод прекратился только после того, как останки этих людей были преданы земле. Следует заметить, что, возможно, гнев Бога на еврейский народ был обусловлен не одной из вышеприведенных причин, а некой их совокупностью.

   Далее в нашем предложении сказано, что разгневанный на евреев Бог совратил Давида тем, что велел ему пойти и пересчитать весь еврейский народ, говоря современным языком, произвести всеобщую перепись еврейского населения. Забегая вперед, следует заметить, что за это Давид был наказан. В связи с этим возникают целых три вопроса. Во-первых, почему Давид был наказан за  выполнение того, что велел ему Бог? Во-вторых, почему по отношению к велению Бога здесь используется несущее яркую негативную окраску слово «совратил»? В-третьих, почему пересчет еврейского населения являлся со стороны Давида проступком, за который полагается наказание?

   Отвечая на первые два вопроса, Ральбаг предлагает несколько вариантов ответа. Во-первых, вполне может быть, что в нашем предложении речь идет не о Боге, а о некоем человеке, который совратил Давида тем, что предложил ему узнать, каким количеством населения он правит. То есть, слово «он» в нашем предложении следует писать не с большой буквы, а с маленькой: «…и совратил он Давида…». Во-вторых, в нашем предложении может идти речь и о Боге, а то что Он совратил Давида на совершение проступка, объясняется тем, что Бог является первопричиной вообще всего, что происходит во Вселенной. Либо здесь подразумевается то, что Бог не то чтобы совратил Давида на совершение проступка, а просто этому не воспрепятствовал по причине своего гнева на весь еврейский народ. Кроме этого, Ральбаг добавляет, что, по его личному мнению, все объясняется тем, что в нашем предложении пропущено слово, и ее следует читать «…и совратило Давида сердце его…», то есть речь идет о том, что Давида совратило его собственное злое начало.

   «Мецудат Давид» обращает внимание на параллельное место Первой Книги Хроник (21, 1), где приведены некоторые опущенные здесь детали: «И встал Сатан над Израилем, и совратил он Давида пересчитать Израиль». То есть, там говорится о том, что не Бог, а Сатан был тем, кто совратил Давида. По этому поводу следует заметить, что, в отличие от «общепринятого» понимания сущности Сатана, на самом деле он является всего лишь одним из ангелов, которые подвластны Богу, правда, в отличие от других ангелов, он специализируется на выполнении довольно «специфических» заданий. В соответствии с этим выходит, что Бог послал Сатана для того, чтобы он совратил Давида на пересчет граждан его государства.

   Отвечая на первые два вопроса, Радак обосновывает свое мнение сказанным в Вавилонском Талмуде (Баба Батра 16, а), где про Сатана говорится буквально следующее: «Сатан, он же злое начало, он же Ангел Смерти». На основании этого Радак приходит к такому же выводу, к которому пришел Ральбаг на основании умозаключений, и говорит о том, что Давид на перепись населения был совращен своим злым началом.

   Теперь следует разобраться с тем, почему произведенная Давидом перепись населения явилась проступком. Комментаторы объясняют это по-разному. Раши в своем комментарии к Торе (Шмот 30, 11) пишет, что людей нельзя считать «по головам», так как это делает их уязвимыми от дурного глаза и вызывает эпидемии и мор. Ральбаг пишет, что пересчитав подвластный ему народ, Давид показал, что он полагается на его многочисленность, в то время, когда он должен был полагаться лишь на Бога, для которого количество не играет никакой роли. «Хоиль Моше» считает, что, пересчитав население, Давид собирался продолжить вести захватнические войны с окружавшими его царство народами, в то время как ни один из этих народов не представлял угрозы для государства Давида, то есть погибшие в ходе этих войн должны были стать жертвами ненужных военных действий.

   Если людей нельзя считать «по головам», то как же их можно пересчитать, когда для этого есть необходимость? Комментаторы говорят о том, что людей можно считать не по головам, а по каким-то другим предметам. Каждый из людей должен сдать ведущему счет человеку определенную вещь, например, монету определенного достоинства, затем эти монеты пересчитываются и выясняется количество сдавших их людей. Следует заметить, что именно так в свое время поступил Шауль, как об этом рассказывалось в Первой Книге Шмуэля (15, 4).

   В конце нашего предложения сказано о том, что Давид должен был пересчитать «Израиль и Йехуду», то есть все еврейские колена без исключения.

   Мальбим в корне не согласен с мнением Раши и других комментаторов о том, что проступок Давида заключался в пересчете народа, который был произведен «по головам», ведь в Торе рассказывается о том, что еврейский народ был пересчитан Моше дважды: сначала – в пустыне Синай, а затем – в степях Моава. При этом подсчет колена Леви Моше производил именно «по головам», а не с помощью каких-либо предметов, и это не было расценено Богом как грех или проступок. Из этого Мальбим приходит к выводу, что причина, по которой пересчет народа Давидом явился его проступком, лежит гораздо глубже.

   Мальбим пишет, что пересчет людей «по головам» может привести к трем нежелательным последствиям. Во-первых, он делает этих людей уязвимыми для дурного глаза. Во-вторых, лишает благословения, которое лежит лишь на том, что в точности не известно. И в-третьих, когда народ не пересчитан, то он как бы является одним целым и судится Богом как один народ, но пересчет дробит народ, разделяя его на отдельные личности, которые Бог судит по отдельности и воздает каждому по грехам его. При этом еврейский народ был пересчитан несколько раз, сначала Моше, а затем Шаулем, и никаких проблем из-за этого не возникало. Почему же проблемы возникли сейчас?

   Для того чтобы ответить на этот вопрос, Мальбим производит лингвистический анализ слов, которые имеют смысл «считать», и говорит о том, что всего есть четыре таких слова: «мана» (מנה), «пакад» (פקד), «сафар» (ספר) и «наса» (נשא). При этом, в нашем и в следующем предложениях Давид использует первые три этих слова. Затем Мальбим пишет, что глагол «сафар» указывает на собственно счет и используется, когда идет речь о процессе счета: один, два, три и т.д. Глагол «пакад» используется тогда, когда сам процесс счета не важен, а важен лишь его результат. Глагол «мана» используется тогда, когда человеку результат уже известен, и он занимается пересчетом чего-либо, чтобы убедиться в том, что ничего не пропало. Глагол «наса», который буквально переводится как «вознес», используется тогда, когда конечный результат счета обладает большой важностью, и о нем во всеуслышание объявляют.

   На основании этого анализа Мальбим объясняет, в чем заключалась разница между пересчетом населения, которое задумал Давид, и теми пересчетами, которые производились Моше и Шаулем. Мальбим пишет, что когда шла речь о пересчетах, который делал Моше, глаголы «мана» и «сафар» не использовались совершенно, так как            ему совершенно не важен был сам процесс счета и он не намеревался проверить, весь ли народ присутствует, или кто-то потерялся. Там использовались лишь глаголы «пакад» и «наса», так как Моше интересовала лишь общая численность народа в каждом колене, и она имела для него первостепенное значение. То же самое можно сказать о подсчетах, которые производил Шауль. При этом Моше, чтобы избежать влияния дурного глаза, не считал людей «по головам», а приказал каждому написать на клочке пергамента свое имя и имя своей семьи, и затем пересчитал поданные ему данные. Кроме этого, так как Моше был заинтересован в результате пересчета, а не в его процессе, в ходе него он не раздробил народ на отдельные личности, которые Бог судит по-отдельности. А так как он считал лишь военнообязанных мужчин, то не лишил еврейский народ благословения, в виду того, что его часть осталась не посчитанной (мужчины младше двадцати лет, женщины и дети). Но здесь Давид использует три глагола «мана», «пакад» и «сафар», и именно в этом содержится намек на сущность связанной с этим подсчетом проблемы.

   Мальбим пишет, что до того момента, о котором здесь идет речь, в еврейском государстве не было четко обозначено, кто из военнообязанных мужчин идет воевать, а кто остается дома. Всякий раз, когда начиналась война, царь объявлял мобилизацию и те, кто считал это нужным, собирались в войско.  Например, в Первой Книге Шмуэля (11, 8) рассказывалось о том, что когда вышедший на войну с Амоном Шауль пересчитал своих воинов в Безеке, их оказалось 300,000 чел. из Израиля и еще 30,000 чел. из колена Йехуды. А когда Шауль собрался воевать с Амалеком и пересчитал своих воинов в Тлаим (см. Первую Книгу Шмуэля 15, 4), то их оказалось 200,000 чел. из Израиля и 10,000 чел. из колена Йехуды, то есть на сей раз 100,000 воинов из Израиля и 20,000 воинов из колена Йехуды предпочли остаться дома. Но все же большинство воинов явилось, и до восстания Авшалома Давид был уверен в том, что, в случае войны, большинство военнообязанных мужчин Израиля явятся в войска после объявления о мобилизации. Но после этого восстания, а также после последовавшего за ним восстания Шевы, сына Бихри, Давид начал подозревать, что еврейский народ не настолько ему верен, как он думал до этого, и если случится война, вполне вероятно, что большинство военнообязанных мужчин предпочтут остаться дома. Поэтому Давид решил переписать всех военнообязанных мужчин и записать их в книги, и если в случае мобилизации кто-либо из них не явится в войска, это можно будет легко выяснить и затем наказать неявившегося.

   Объясняя сказанное в начале нашего предложения, Мальбим приводит мнение Абарбанэля, который считает, что гнев Бога был обусловлен тем, что евреи приняли сторону Шевы, сына Бихри, и тем самым пошли против Его помазанника Давида, а значит, и против самого Бога. Поэтому Бог внес в сердце Давида сомнения насчет лояльности к нему евреев, и Давид посчитал, что в случае войны они ему не помогут. Таким образом, слова «и совратил Он Давида против них» означают, что Бог внес в сердце Давида недоверие по отношению к еврейскому народу, и поэтому он задумал произвести перепись населения. Причем эта перепись должна была вестись раздельно в Израиле и в колене Йехуды, так как не доверял Давид примкнувшему к Шеве Израилю. При этом Давида совершенно не интересовал конечный результат подсчета, он был заинтересован лишь в том, чтобы все военнообязанные мужчины были переписаны, в результате чего можно было бы легко выявить не явившихся на войну дезертиров, и об этом говорит глагол «мана», который используется в нашем предложении.

2. И сказал царь Йоаву, вельможе войска, который с ним: «Пройди-ка по всем коленам Израиля от Дана и до Беер Шевы, и пересчитайте народ, и буду знать я число народа».

   Давид здесь назван царем, чтобы подчеркнуть, что данное им Йоаву указание было не его личной просьбой, а официальным царским указом.

   Обращаясь к Йоаву, Давид начинает говорить в единственном числе («пройди-ка»), а затем переходит на множественное («пересчитайте»). Это говорит о том, что Йоав не обязан был вести подсчет всего народа в одиночку, а должен был взять с собой помощников.

   Давид говорит Йоаву о том, что тот должен будет пройти по всем коленам Израиля, включая колено Йехуды, которое в предыдущем предложении было упомянуто отдельно, начиная Даном и заканчивая Беер Шевой.

   Город Дан упоминался в Книге Йехошуа (19, 47) как Лешем, а в Книге Судей (глава 18) – как Лаиш. Там рассказывалось о том, что колено Дана, не сумевшее отвоевать свой надел у проживавших в нем местных народов, поднялось из района предгорий Иудейских гор и перебралось на север страны, где отвоевало этот город, а также подвластные ему земли, у мирного народа, родственного финикийцам. Завоевав Лешем, он же Лаиш, колено Дана сделало его своей столицей и назвало его Даном. В настоящее время Лаиш, он же Лешем, представляет собой курган Тель Дан (33°14'55.55"N, 35°39'10.87"E), расположенный в северной части долины ха-Хула возле истоков реки Иордан и в 1км. к северу от кибуца Дан:

   

   Беер Шева была расположена на юге и в то время являлась самым южным городом, в котором существовало компактное еврейское население. Этот город был расположен на границе с пустыней Негев, которая тоже контролировалась евреями, но в ней не было городов, а были лишь разрозненные животноводческие фермы. Город Беер Шева был упомянут в Книге Йехошуа, как город, принадлежавший к наделу Йехуды (см. Книгу Йехошуа 15, 28), и который затем был передан ими колену Шимона (см. Книгу Йехошуа 19, 2). Древняя Беер Шева в настоящее время представляет собой курган Тель А-Саба (31°14'41.20"N, 34°50'26.88"E), расположенный между современным городом Беер Шева и поселком Тель-Шева:

   

   Так курган Тель А-Саба выглядит в настоящее время:

   

   Таким образом, прежде чем Давид завоевал соседние государства, Дан был самым северным городом, в котором проживало еврейское население, а Беер Шева – самым южным, и вся еврейская территория лежала между этими двумя городами. После произведенных Давидом завоеваний подвластная ему территория заметным образом увеличилась, но идиома «от Дана до Беер Шевы», сложившаяся в начале Периода Судей, по-прежнему продолжала означать всю территорию еврейского государства от края до края.

   Итак, Давид велел военачальнику своей армии Йоаву произвести пересчет населения, и из того, что будет сказано ниже (см. предложение №9), выяснится, что речь шла не о всеобщей переписи населения, а о подсчете количества военнообязанных мужчин. Вместе с этим, из сказанного в Первой Книге Хроник (27, 24) следует, что этот подсчет производился с помощью письменных средств, то есть он на самом деле представлял собой перепись. Объясняя смысл своего распоряжения, Давид говорит Йоаву о том, что он желает знать количество находящихся в его распоряжении воинов. Следует заметить, что это подтверждает мнение «Хоиль Моше» относительно намерений Давида, которое было приведено в комментарии к предыдущему предложению.

   Объясняя сказанное здесь Давидом, Мальбим привлекает параллельное место Первой Книги Хроник (21, 2), и пишет, что Давид, отдавая приказание Йоаву произвести перепись военнообязанного населения, преследовал две следующие цели. Во-первых, он хотел, чтобы все его военнообязанные подданные были переписаны для того, чтобы исключить случаи дезертирства. Во-вторых, он желал также, чтобы были переписаны те мужчины, которым двадцать лет еще не исполнилось, а также, чтобы их возраст был указан, чтобы знать, когда им исполнится двадцать лет и они станут военнообязанными. Об этом сказано в Первой Книге Хроник (27, 23-24). Там говорится о том, что Давид отдал такое распоряжение Йоаву, но, когда тот начал приводить его в исполнение, народ начал роптать, и Йоав прекратил переписывать тех, кому двадцати лет еще не исполнилось. Таким образом, по мнению Мальбима, распоряжение Давида о переписи населения содержало в себе все три проблемы, которые были приведены в комментарии к предыдущему предложению. Так как все еврейские мужчины должны были быть посчитаны и записаны, они стали уязвимыми для дурного глаза и стали рассматриваться Богом не как целый народ, а как отдельные личности. И так как Давид пожелал переписать также мужчин, которым еще не исполнилось двадцати лет, все еврейские мужчины должны были быть переписаны, и тем самым лишены благословения.

3. И сказал Йоав царю: «Да добавит Господь, Бог твой, к народу как они и как они сто раз, и глаза господина моего царя видят! И господин мой царь зачем пожелал дела этого?».

   Йоав попытался отговорить Давида от его замысла, так как понимал, что в подсчете военнообязанных мужчин нет никакой нужды, а также знал, что пересчитывать людей запрещено Торой и чревато нежелательными последствиями. В Первой Книге Хроник слова Йоава приведены более развернуто, и, в частности, там сказано: «Зачем пожелает этого господин мой? Зачем будет вина Израилю?».

   Объясняя Давиду абсурдность его указания, Йоав говорит ему о том, что в случае надобности Бог увеличит его войско до требуемого количества воинов, причем сделает это очень быстро. Раши и «Мецудат Давид» пишут, что слова «как они» означают увеличение в два раза, а так как в нашем предложении эти слова фигурируют дважды, то это значит, что здесь идет речь об умножении численности воинов в четыре раза. Далее Йоав говорит о том, что для того, чтобы получить результат, получившуюся величину надо будет увеличить в сто раз, то есть он говорит об умножении на четыреста. Другими словами, Йоав говорит Давиду о том, что, какой бы численностью воинов тот бы не располагал в настоящий момент времени, в случае необходимости Бог может запросто увеличить его армию в 400 раз, причем Он это сделает очень быстро. О быстроте говорят слова «и глаза господина моего царя видят», то есть Йоав здесь говорит о том, что увеличение численности войска Давида произойдет не в результате естественной рождаемости и займет несколько поколений, а совершенно неестественным образом, так, что Давид все увидит своими глазами.

   По мнению Мальбима, говоря об увеличении в 400 раз, Йоав намекает Давиду на то, что перепись военнообязанных мужчин отрицательно повлияет на численность еврейского народа, так как сделает их подверженными дурному глазу и снимет с них благословение.

   По мнению Мальбима, говоря об увеличении в 400 раз, Йоав намекает Давиду на то, что перепись военнообязанных мужчин отрицательно повлияет на численность еврейского народа, так как сделает их подверженными дурному глазу и снимет с них благословение.

   Мальбим замечает, что в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 3) Йоав говорит Давиду: «…ведь, господин мой царь, все они моему господину рабы!». То есть, речь идет о том, что вся эта перепись, которую затеял Давид, не нужна совершенно, так как весь еврейский народ рабы Давида, и в случае надобности все военнообязанные мужчины явятся под его знамена без всякой переписи.
   

4. И укрепилось слово царя к Йоаву и к вельможам войска, и вышел Йоав и вельможи войска перед царем считать народ, Израиль.

   Ряд описанных в Книге Шмуэля событий свидетельствует о том, что Йоав был очень твердым по характеру человеком, и, когда находил нужным, не боялся поступать наперекор Давиду, и Давид ничего с этим не мог поделать. Так, например, Йоав убил перешедшего на сторону Давида военачальника Иш Бошета Авнера, убил восставшего против Давида Авшалома, а затем точно так же поступил со своим двоюродным братом Амасой, которого Давид назначил военачальником вместо Йоава. Несмотря на все это, Йоав не только избежал наказания, но и остался одним из самых приближенных к трону вельмож, что, бесспорно, говорит о силе его характера. Но на этот раз Йоаву не удалось поступить по-своему. После приведенного в предыдущем предложении возражения Йоава Давиду, между ними состоялся ожесточенный спор, который не приведен в Книге Шмуэля. И когда Давиду надоело с ним спорить, он поставил Йоава на место, объяснив ему, что он царь, а Йоав, соответственно, его подчиненный, поэтому он должен беспрекословно выполнять то, что велит ему Давид, и о возражениях не может идти и речи. Об этом говорят слова «И укрепилось слово царя к Йоаву…».

   Здесь выясняется, что при разговоре Йоава с Давидом присутствовали также старшие офицеры царского войска, которые здесь названы «вельможи войска», и они были свидетелями состоявшегося между ними спора.

   В конце нашего предложения говорится о том, что не добившийся отмены царского указа Йоав вместе со своими офицерами отправился считать военнообязанных мужчин, а слово «Израиль» говорит о том, что он должен был пересчитать лишь евреев, а не мужчин, принадлежавшим к другим народам, которых подчинил Давид.

   Слова «перед царем» «Мецудат Цион» предлагает понимать как «от царя». «Даат Микра» приводит мнение, согласно которому эти слова говорят о том, что Давид тоже вышел вслед за Йоавом из своего дворца пересчитывать народ, то есть здесь идет речь о том, что возле дворца Давида состоялось что-то вроде торжественного начала переписи населения.

5. И перешли они Иордан, и встали лагерем в Ароэре, справа от города, который в ручье Гада, и к Яэзеру.

   Йоав со своими помощниками начал свою деятельность в лежащих к востоку от Иордана землях, а точнее, в районе их южной границы, которая, как рассказывалось в Книге Йехошуа (13, 9), проходила вдоль ручья Арнон, впадающего в Мертвое море примерно посредине его восточного побережья.

   Здесь говорится о том, что Йоав поставил свой лагерь возле города Ароэр. Этот город упоминался в Книге Йехошуа (12, 2; 13, 9 и 16), и там говорилось о том, что он отошел к наделу колена Реувена. Ароэр в настоящее время представляет собой развалины, которые называются Хирбет Араир (31°28'21.88"N, 35°48'40.04"E), и находятся на северном обрыве ручья Арнон, в пяти километрах юго-восточнее иорданского города Джибан (31°30'7.41"N, 35°46'35.10"E):

   

   В Книге Йехошуа (12, 2) также говорилось о том, что Ароэр на самом деле был разделен на две части. Верхняя часть этого города располагалась над обрывом, под которым протекал ручей Арнон, а нижняя его часть находилась внизу, в образованном этим ручьем глубоком ущелье. Здесь говорится о том, что Йоав и его люди поставили свой лагерь возле города, который находился «в ручье», то есть возле нижней части Ароэра. «Даат Микра» пишет, что это необязательно, и вполне возможно, что упоминание о ручье призвано выделить Ароэр, расположенный в наделе колена Реувена от других Ароэров, например, от Ароэра, который возле Рабы (см. Книгу Йехошуа 13, 25), и от Ароэра, который находился в Негеве (см. Первую Книгу Шмуэля 30, 28).

   При этом здесь сказано, что лагерь Йоава находился «справа от города». В ТАНАХе зачастую стороны света определяются по отношению к человеку, стоящему лицом на восток. В соответствии с этим, восток называется «спереди», север – «слева», юг – «справа», а запад – «сзади». Из этого выходит, что Йоав разбил свой лагерь к югу от Ароэра, а так как Ароэр находился к северу от ручья Арнон, получается, что лагерь Йоава стоял между Ароэром и берегом Арнона.

   Следует разобраться, по какой причине ручей Арнон, служивший границей между наделом колена Реувена и царством Моав, назван здесь ручьем Гада. Колено Гада также занимало земли, лежащие к востоку от Иордана, и оно граничило с наделом колена Реувена с севера. По мнению «Даат Микра», причина этого заключается в том, что, как сказано в Торе (Бамидбар 32, 34), город Ароэр сначала был построен коленом Гада, но затем, во время раздела лежащих к востоку от Иордана земель, отошел к территории надела Реувена. По всей видимости, ручей Арнон получил название ручей Гада в то время, когда в расположенном рядом с ним Ароэре проживали представители колена Гада. Вторая возможная причина этого заключается в том, что ручей Арнон протекал недалеко от города, который в Торе (Бамидбар 33, 35) назван Дивон Гад.

   При этом, основываясь на том, что здесь упомянут ручей Гада, часть комментаторов говорят о том, что Йоав со своими людьми сначала отправился не в надел колена Реувена, а в надел колена Гада. В мидраше Псикта Равти (11) рассказывается о том, что Йоав решил начать считать народ с колена Гада, так как знал, что это колено отличается мужеством и твердостью, и он надеялся на то, что они решительно воспротивятся пересчету, что сделает выполнение полученного им задания невозможным. Этого мнения придерживаются переводчик на арамейский Йонатан, Раши и «Мецудат Давид», и, по всей видимости, они считают, что здесь идет речь не об Ароэре, который находился на территории надела колена Реувена, а об Ароэре, который возле Рабы (см. Книгу Йехошуа 13, 25). Этот Ароэр действительно находился в наделе колена Гада, и в настоящее время на его месте расположена восточная часть столицы Иордании Аммана. Но, с другой стороны, в этом районе нет никакого достойного упоминания ручья, который можно было бы назвать ручьем Гада. Поэтому следует сказать, что мнение этих комментаторов ошибочно.

   В конце нашего предложения идет речь о том, что из лагеря, который был разбит возле Ароэра, Йоава со своими людьми отправился пересчитывать народ в район города Яэзер. Этот город упоминался в Книге Йехошуа (13, 25), и он действительно принадлежал колену Гада.

   Относительно местонахождения Яэзера существуют несколько версий. Согласно одной из них Яэзер до недавнего времени был развалинами, известными под названием Хирбат Э-Цар, или Эс-Сир (31°57'15.86"N, 35°49'12.85"E), в настоящее время поглощенными западными окраинами Аммана:

   

   Согласно другой версии, речь идет о развалинах Хирбат Эль-Ядуда (31°50'57.28"N, 35°55'0.13"E) к югу от Аммана:

   

   Существуют и другие версии. Во всяком случае, вне всякого сомнения, Яэзер находился в районе юго-восточной оконечности надела Гада.

6. И пришли они в Гилад и в Землю Тахтим Хадши, и пришли они в Дан Яан, и вокруг в Цидон.

   Из Яэзера Йоав продолжал двигаться на север и, как здесь сказано, пришел в Гилад. Гиладом назывались земли, лежащие к востоку от реки Иордан, между впадающими в него ручьем Хешбон на юге и рекой Ярмух на севере:

   

   Южную половину Гилада занимало колено Гада, а северную – половина колена Менаше, и из сказанного здесь получается, что Йоав и его люди пересчитали военнообязанных мужчин во всем Гиладе. Проблема с таким пониманием состоит в том, что упомянутый в предыдущем предложении Яэзер тоже находился в Гиладе, но почему-то был упомянут отдельно. Поэтому Мидраш Шмуэля (32, 3) говорит о том, что здесь идет речь не обо всем Гиладе, а об одном из его центральных городов, который носил название Гереш. Сейчас на месте этого города стоит город Джараш (32°16'38.90"N, 35°54'21.86"E), один из крупных городов современной Иордании:

   

   Из Гилада Йоав и его люди направились в местность, которая здесь названа Земля Тахтим Хадши, и существует множество мнений относительно того, где эта местность находилась. «Даат Микра» пишет, что, рассуждая логически, следует сказать, что здесь идет речь о землях, расположенных северней Башана, который, в свою очередь, расположен к северу от Гилада. Йонатан переводит это название как «Земля, расположенная к югу от Хадши», где «Хадши» является неким географическим названием. Мидраш Берешит Раба (глава 94) утверждает, что Земля Тахтим Хадши – это город Бейт Яреах, который в настоящее время представляет собой курган Тель Бейт Яреах (32°43'4.68"N, 35°34'15.27"E), расположенный рядом с юго-западным берегом озера Кинерет на расстоянии 2км. от его южной оконечности:

   

   Несмотря на то, что этот город в ТАНАХе не упоминается, он был заселен, начиная с 4,000 лет до н.э., и даже был обнесен стеной, что тоже является признаком его значимости. Своего расцвета Бейт Яреах достиг в эллинистический период, и сейчас на его месте можно наблюдать впечатляющие развалины этого периода. По всей видимости, Йонатан в своем переводе основывался на этом мидраше, так как Бейт Яреах расположен в южной части побережья озера Кинерет, и Йонатан вполне мог полагать, что в нашем предложении Кинерет называется Хадши. Относительно самого названия Хадши (חדשי) следует заметить, что оно очень похоже на слово «ходеш» (חודש), что означает «месяц», а слово «яреах» (ירח) переводится как «луна», поэтому Бейт Яреах очень хорошо подходит для того, чтобы быть Землей Тахтим Хадши, о которой говорится в нашем предложении.

   Раши понимает слово «Хадши» как производное от слова «хадаш» (חדש), и говорит о том, что здесь идет речь о недавно заселенной евреями местности, которая отличалась крайне низкой плотностью населения. По мнению Раши, Йоав направился считать народ именно туда, так как старался как можно более снизить КПД своей деятельности, полагая, что это заставит Давида отменить свое распоряжение и вернуть его в Иерусалим.

   Следующим местом, которое посетил Йоав и его люди, был Дан Яан. Следует заметить, что это был не тот город Дан, который упоминался в предложении №2, и именно на это указывает добавка Яан. По мнению «Даат Микра», этот город находился на северо-восточном крае расселения еврейского народа в тот период. Относительно местонахождения этого города существуют множество версий, но большинство современных исследователей сходятся во мнениях о том, что во Второй Книге Царей (15, 29) Дан Яан будет назван Ийон. Ийон в настоящее время представляет собой ливанский город Мардж-Аюн (33°21'33.31"N, 35°35'21.76"E), расположенный на ливанской территории в 9км. к северу от пограничного израильского города Метулы:

   

   В конце нашего предложения рассказывается о том, что из Дана Яана Йоав и его люди повернули на запад и, следуя вдоль границы еврейского государства, пришли в Цидон, который, судя по всему, был северо-западной оконечностью расселения еврейского народа. Цидон упоминался в Книге Йехошуа (11, 8) как Большой Цидон и во время раздела Кнаана был отдан во владение колена Ашера (см. Книгу Йехошуа 19, 28). Но в Книге Судей (1, 30) рассказывалось о том, что колено Ашера не смогло завоевать часть отведенных ему земель, и в частности, это касалось Цидона, который получил широкую известность как финикийский центр торговли, мореходства и ремесел. Вместе с этим, Йоав, в рамках своей миссии, нашел нужным посетить этот город, и это говорит о том, что во времена Давида в нем и его окрестностях проживала достаточно многочисленная еврейская община. Цидон и сейчас сохранил свое название, и в настоящее время он представляет собой крупный ливанский город Сидон (33°33'44.60"N, 35°22'8.49"E), расположенный на побережье Средиземного моря между Бейрутом и Тиром:

   

7. И пришли они в Мивцар Цор, и во все города хиви и кнаани, и вышли в Негев Йехуды, к Беер Шеве.

   Выйдя из Цидона, Йоав и его люди повернули на юг и посетили город Мивцар Цор, который при разделе Кнаана отошел к колену Ашера, но, как и Цидон, остался им не завоеванным. В описываемый здесь исторический период одна часть этого города находилась на берегу Средиземного моря, а другая – на расположенном недалеко от берега острове. Островная часть Цора была процветающим финикийским морским портом, а та, что на суше, служила ему своего рода центром снабжения, так как оттуда на островную часть города доставлялось все необходимое для его существования, начиная строительными материалами и заканчивая пищей и водой. Таким образом, сухопутная часть Цора была критически важна для его островной части, и поэтому она представляла собой мощную крепость, что отразилось даже в ее названии: «мивцар» (מבצר) на иврите означает «крепость», так что можно сказать, что сухопутная часть Цора носила название Крепость Цор. Следует заметить, что Александр Македонский в течение семи месяцев осаждал островную часть Цора, но у него ничего не получалось, так как ее жители наладили морское снабжение из мест, не находившихся под контролем греческой армии. Тогда Александр Македонский приказал насыпать дамбу между берегом и непокорным ему островом. Лишь после этого ему удалось взять штурмом островную часть Цора. Рядом с этой дамбой начал скапливаться песок, который до этого беспрепятственно уносило течение, и это привело к тому, что постепенно остров, на котором находилась островная часть Цора, превратился в полуостров и объединился с сухопутной частью этого города. Город Цор (Тир) и сейчас носит свое название, он расположен на побережье Средиземного моря (33°16'14.35"N, 35°11'47.78"E) в 35км. к югу от Цидона и является четвертым по величине населенным пунктом современного Ливана:

   

   Далее здесь говорится о том, что Йоав и его люди посетили «все города хиви и кнаани». Под этой фразой подразумевается вся гористая местность, которая лежит к востоку от Цидона и Цора. Как было сказано в Книге Судей (3, 3) именно там проживали указанные здесь кнаани и хиви, и, с начала Периода Судей, среди этих народов проживали многочисленные еврейские общины (см. Книгу Судей 3, 5).

   Из Ливанских гор Йоав и его люди прошли всю территорию царства Давида с севера на юг, пока не вышли в Негев и не достигли Беер Шевы, которая, как было сказано в комментарии к предложению №2, в то время была самым южным городом, в котором проживали евреи. Негевом здесь названа южная часть Кнаана, которая начинается к югу от Иудейских гор. Эта территория входила в надел колена Йехуды, и поэтому она здесь названа Негев Йехуды.

8. И прошли они по всей стране, и пришли по истечении девяти месяцев и двадцати дней в Иерусалим.

   Здесь говорится о том, что Йоав выполнил данные ему Давидом указания, произведя подсчет военнообязанного мужского населения на всей территории его царства (за исключением колен Биньямина и Леви – см. комментарий к следующему предложению). Это заняло у него 9 месяцев и 20 дней, после чего он явился в Иерусалим, который должен был стать последним населенным пунктом производимой им переписи.

   Подводя итоги вышеописанному путешествию Йоава, следует заметить, что посещенные им города не ограничивались теми населенными пунктами, которые были упомянуты выше. По всей видимости, обозначенный выше маршрут дает лишь общее представление о направлении движения Йоава, и на самом деле он и его люди двигались широким фронтом, производя перепись населения во всех городах, которые были на их пути. Из сказанного выше следует, что Йоав и его люди прошли все еврейские земли, расположенные за Иорданом, с юга на север, а затем с севера на юг прошли всю территорию Кнаана. За 9 месяцев и 20 дней Йоаву и его помощникам пришлось пройти более 650км., и общий маршрут их движения можно представить следующим образом:

   

9. И отдал Йоав число подсчета народа царю, и был Израиль восемьсот тысяч мужей войска, выхватывающих меч, и мужей Йехуды – пятьсот тысяч мужей.

   Глагол «отдал», которым начинается наше предложение, говорит о том, что Йоав не просто объявил Давиду о результатах произведенного им подсчета, а передал ему некий документ, в котором эти результаты были указаны.

   Комментаторы обращают внимание на словосочетание «число подсчета» и указывают на то, что одно из двух его слов явно лишнее: автор Книги Шмуэля должен был написать либо «И отдал Йоав число народа царю…», либо «И отдал Йоав подсчет народа царю…», но никак не «число подсчета». Но так как лишних слов в ТАНАХе не бывает, и все они несут определенный смысл, следует разобраться в том, какой смысл несет словосочетание «число подсчета». По мнению «Мецудат Давид», в нашем случае никакого особого смысла в нем нет, и автор Книги Шмуэля так выразился для того, чтобы стало ясно о каком числе идет речь. «Даат Микра» приводит два похожих простых объяснения. В соответствии с одним из них, это словосочетание следует понимать как «число, которое явилось результатом подсчета народа». В соответствии с другим – как «число тех, кто стали объектом подсчета народа», то есть «число мужчин старше двадцати лет».

   Раши и Мальбим предлагают более глубокое объяснение этому словосочетанию, и оно основано на том, что сказано в мидраше Бамидбар Раба (глава 2) и Псикте (глава 11). Оказывается, перед тем как встретиться с Давидом, Йоав приготовил два разных документа. В одном из них указывались лишь общие результаты проделанной под руководством Йоава работы, то есть приводилась численность военнообязанных мужчин всех колен, за исключением колена Йехуды, и отдельно колена Йехуды, как это требовалось в предложении №1. В свое время в похожих результатах был заинтересован Моше, когда дважды производил подсчет численности еврейского народа во время пребывания в пустыне, и это говорит о том, что в подобной переписи населения никакого «криминала» не было (см. мнение Мальбима в комментарии к предложению №1). Документ, в котором были указаны лишь общие данные, в нашем предложении обозначен словом «подсчет». Вместе с этим, Йоав прекрасно отдавал себе отчет в том, что Давида интересуют не общие данные, а подробные результаты переписи, где будет указано, сколько военнообязанных мужчин содержит каждое колено, как они распределены по городам, а также приведены их личные данные (ФИО, возраст и т.д.). Поэтому перед встречей с Давидом Йоав приготовил также другой документ, который на самом деле был целой книгой, содержавший все, что интересовало Давида, и в нашем предложении он обозначен словом «число». Как было сказано в комментарии к предложению №1, проведение переписи такого рода чревато нежелательными последствиями, и поэтому Йоав сначала передал Давиду первый документ, содержащий лишь общие данные. Давиду такой отчет очень не понравился, и поэтому Йоаву пришлось передать ему второй документ, где результаты переписи были приведены во всех интересующих его деталях, и именно на это указывает словосочетание «число подсчета».

   Как здесь сказано, в результате проведенной под руководством Йоава переписи выяснилось, что все еврейские колена, за исключением колена Йехуды, насчитывают 800,000 воинов, а колено Йехуды – 500,000 воинов. На первый взгляд, это не должно вызывать никаких вопросов, но все же вопросы возникают, так как в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 5) приведены совершенно другие данные: там сказано, что все еврейские колена, за исключением колена Йехуды, насчитывали 1,100,000 воинов, а колено Йехуды – 470,000. И если разницу в 30,000 воинов колена Йехуды можно с натяжкой объяснить произведенным автором Книги Шмуэля округлением, то разницу в 300,000 воинов в остальных коленах никаким округлением объяснить невозможно.

   Одно из основных объяснений этой разницы приводит рабби Элиэзер в известном изречении, в котором он перечисляет 32 способа толкования ТАНАХа. Причем это объяснение он приводит в качестве иллюстрации к способу №15, в соответствии с которым, в случае, когда два места ТАНАХа противоречат одно другому, следует искать третье место, которое устранит это противоречие. Два места ТАНАХа, противоречащих одно другому – это наше предложение и то, что сказано в Первой Книге Хроник относительно результатов переписи. А предложение, устраняющее это противоречие, также содержится в Первой Книге Хроник (27, 1), где говорится о том, что Давида обслуживал своего рода комендантский взвод, который сменялся раз в месяц (этими взводами командовали герои Давида, которые были перечислены в предыдущей главе). Каждый такой комендантский взвод насчитывал 24,000 воинов, а всего таких взводов было двенадцать (по числу месяцев). Получается, что обслуживанием Давида занимались, ни много, ни мало, 288,000 человек, и так как все они были приписаны к дворцовой службе, то исключались из числа несущих иную воинскую повинность. Оставшиеся 12,000 воинов, которые не достают до 300,000 – это люди, которые занимали в своих коленах различные административные должности, и они тоже были освобождены от воинской повинности, так как должны были оставаться на своих постах и во время военных действий. Таких людей, как несложно вычислить, была тысяча в каждом колене.

   Такое объяснение очень хорошо разъясняет разницу в 300,000 человек между приведенными в нашем предложении данными относительно численности Израиля и теми данными, которые приведены в Первой Книге Хроник. Но оно совершенно никак не объясняет разницы в 30,000 воинов колена Йехуды, которых, в соответствии с Первой Книгой Хроник, было на 30,000 не больше, а меньше. Объясняя это противоречие, «Мецудат Давид» обращает внимание на то, что относительно воинов колена Йехуды в Первой Книге Хроник (21, 5) сказано «выхватывающих мечи», а здесь про них это не сказано. На этом основании «Мецудат Давид» заключает, что всего в колене Йехуды было 500,000 воинов, но «выхватывающих мечи», то есть, непосредственно участвовавших в сражениях, было лишь 470,000, а остальные 30,000 никаких мечей не выхватывали, так как использовались на вспомогательных работах. Абарбанэль считает, что все недостающие 30,000 воинов колена Йехуды были жителями Иерусалима, и Йоав, прибыв в этот город, не пересчитал их, а сразу же направился к Давиду и подал ему данные переписи.

   Так как рабби Элиэзер никоим образом не объясняет разницу в 30,000 воинов колена Йехуды, Мальбим находит его объяснение неудовлетворительным. Он считает, что правильное объяснение разницы в 300,000 воинов Израиля дает рабби Йехошуа, сын Леви, в мидраше Ялкут Шимони (247, 165), и оно основывается на том, что сказано в Первой Книге Хроник (21,6). Там говорится о том, что Йоав не до конца выполнил возложенную на него миссию, и не произвел подсчет воинов колен Леви и Биньямина, «ибо противно слово царя Йоаву». То есть, там идет речь о том, что Йоав, опасаясь нежелательных последствий полной переписи населения, произвел перепись неполную. Почему Йоав выбрал именно эти колена, чтобы их не пересчитывать? Раши пишет, что относительно этих колен Йоав мог дать удовлетворительные объяснения Давиду, если бы тот заметил, что в переданном Йоавом отчете данные о них отсутствуют. Насчет колена Леви Йоав мог сказать, что это все колено состоит из священнослужителей, которые к несению воинской повинности не имеют никакого отношения. А колено Биньямина однажды уже было почти истреблено после драматических событий, вошедших в историю под названием «Наложница в Гиве», и после этого его нельзя подвергать никакой опасности (тогда из колена Биньямина выжили лишь 600 мужчин – см. Книгу Судей, главу 20). Это объясняет разницу в 300,000 воинов между приведенными в нашем предложении данными и данными, приведенными в Первой Книге Хроник. Здесь указаны данные, которые Йоав представил Давиду, и которые не включали в себя численность колен Биньямина и Леви. Но автор Первой Книги Хроник приводит истинные данные, которые охватывали также и эти два колена, общая численность которых равнялась 300,000 воинов.

   Основываясь на этом, Мальбим объясняет, почему здесь говорится о том, что воины колена Йехуды насчитывали 500,000, а в Первой Книге Хроник сказано, что их было на 30,000 воинов меньше. Мальбим пишет, что во времена Давида множество представителей колена Леви проживали на территории надела колена Йехуды, ведь, как сказано в Книге Йехошуа, одних городов, отданных коленом Йехуды для проживания в них коэнов, было девять штук на территории надела этого колена. Кроме этого, на территории надела колена Йехуды проживали также представители колена Биньямина, в особенности на севере, где проходила граница между наделами двух этих колен. Йоав, решив не считать колена Леви и Биньямина, чтобы не осложнять себе жизнь, записал их представителей, проживавших на территории надела колена Йехуды, в число воинов этого колена, и таких людей набралось 30,000 человек. Число 500,000 воинов колена Йехуды, которое указано в нашем предложении, на самом деле включает в себя эти 30,000, но автор Первой Книги Хроник привел правильную цифру в 470,000 воинов, а эти 30,000 он включил в 1,100,000 воинов остального Израиля.

   Следует заметить, что во время второго проведенного Моше подсчета численности всех еврейских колен, численность колена Йехуды составляла 75,600 воинов (тогда тоже подсчитывались лишь мужчины старше 20 лет), то есть около 13% численности всего еврейского народа. Сейчас же мы видим, что колено Йехуды с тех пор существенным образом увеличилось и составляло уже более 30% всего еврейского населения.

10. И ударило сердце Давида его после того, что сосчитал он народ, и сказал Давид Господу: «Согрешил я очень тем что сделал, и теперь, Господь, пропусти, пожалуйста, преступление раба Твоего, ибо сглупил я очень!».

    В начале нашего предложения рассказывается о том, что после того как Давид получил результаты проведенной Йоавом переписи населения, он вдруг почувствовал сильные угрызения совести и начал раскаиваться в том, что сделал. Из сказанного здесь неясно, чем была обусловлена такая внезапная перемена в настроении Давида, но это становится ясным из того, что сказано в Первой Книге Хроник (21, 7). Там ничего не говорится о том, как Давида ударило его сердце, но вместо этого сказано следующее: «И было скверно в глазах Бога дело это, и побил Он Израиль». Получается, что из-за проведенной Йоавом по велению Давида переписи, в среде еврейского народа начался мор или какая-то эпидемия. По мнению Мальбима, во время прибытия Йоава в Иерусалим Давиду о ней уже было известно, и после того как Давиду были переданы результаты переписи, он понял, что мор (или эпидемия) начался из-за нее. Именно это явилось причиной раскаяния Давида в содеянном.

    Теперь следует разобраться в том, почему перепись населения вызвала мор в среде еврейского народа. По мнению «Мецудат Давид», причина этого кроется в том, что подвергшиеся переписи люди не давали выкуп за свои жизни. Именно так в свое время велел поступить Моше, когда пересчитывал народ после выхода из Египта. В Торе (Шмот 30, 11-16) об этом рассказывается, что тогда каждый из мужчин старше 20 лет должен был сдать Моше пол шекеля в качестве выкупа за свою душу для того, чтобы избежать мора. Теперь этого не было сделано, и в стране начался мор. Сданные деньги Моше пересчитал, и таким образом выяснил численность народа. Сейчас Йоав считал народ «по головам», и, по мнению Раши, именно это явилось причиной мора.

    Глагол «пропустить», используемый по отношению к греху или преступлению, является синонимом глагола «простить» (см., например, главу 12, предложение №13). Таким образом, Давид обратился к Богу с молитвой о том, чтобы Он простил совершенный Давидом грех, а после того как этот грех будет прощен, то и наказание за него, то есть мор, само собой прекратится.

11. И встал Давид утром, и слово Господа было к Гаду-пророку, провидцу Давида, говоря:

    Основываясь на особенностях написания оригинального текста, «Даат Микра» пишет, что Бог говорил с Гадом не утром, а еще ночью, но «Мецудат Давид» утверждает, что это произошло утром.

    Пророк Гад упоминался в Первой Книге Шмуэля (22, 5), из чего следует, что он служил Давиду еще в то время, когда тот скрывался от царя Шауля. Здесь он назван провидцем Давида, и это говорит о том, что все пророчества Гада были направлены Давиду в помощь.

12. «Иди и говори Давиду: «Так сказал Господь: «Три Я возлагаю на тебя. Выбери себе одно из них, и сделаю Я тебе»»».

    Здесь Бог велит передать Давиду, что Он предлагает ему выбрать одно из трех наказаний, которые будут перечислены в следующем предложении. Это – простой смысл сказанного, но Мальбим пишет, что на самом деле Бог говорит о том, что за совершенный грех Давид должен подвергнуться всем трем наказаниям, но если Давид сам выберет одно из них и примет его со смирением и покорностью, то Богу этого будет достаточно. Другими словами, Бог говорит Давиду следующее: «Если Я буду возлагать на тебя наказания, то Я возложу все три, но Мой тебе совет: выбери сам для себя одно из них».

    «Даат Микра» пишет, что приведенные здесь слова Бога говорят о том, что Он принял чистосердечное раскаяние Давида, но его грех еще не искуплен, а искупиться он может лишь в результате наказания.

13. И пришел Гад к Давиду, и рассказал ему, и сказал он: «Придет ли к тебе семь лет голода в стране твоей, либо три месяца будешь бежать ты перед врагом твоим, а он преследует тебя, либо будут три дня мора в стране твоей? Теперь знай и смотри, какое отвечу я пославшему меня слово».

    Фраза «и рассказал ему» говорит о том, что, явившись к Давиду, пророк Гад сначала рассказал ему то, о чем было сказано в предыдущем предложении, а затем изложил ему суть трех наказаний, из которых Давид должен был выбрать одно.

    Первое наказание заключалось в семилетнем голоде, который должен был поразить все царство Давида. Следует заметить, что в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 12) идет речь не о семилетнем, а о трехлетнем голоде, и комментаторы предлагают два варианта разрешения этой неувязки. Радак, а за ним «Мецудат Давид» считают, что описанные здесь события произошли незадолго до окончания того трехлетнего голода, о котором рассказывалось в главе 21. Теперь Гад говорит Давиду о том, что одним из возможных наказаний может стать продолжение голода в течение еще трех лет, и именно об этом говорит Первая Книга Хроник. А так как голод в Израиле обычно вызывает засуха, то он прекратится не сразу же после того как пойдет дождь (сезон дождей в Израиле длится с ноября по март), а лишь после сбора урожая, то есть в летние месяцы. Таким образом, голод продлится и на седьмой год тоже. По мнению Мальбима, описанные здесь события произошли за три года до смерти Давида, и поэтому, несмотря на то, что голод должен был быть семилетним, по отношению к Давиду он должен был ограничиться тремя годами, как об этом говорится в Первой Книге Хроник.

    Вторым наказанием было нашествие на царство Давида некоего врага, который бы в течение трех месяцев преследовал Давида и истреблял в его государстве все живое, а Давид ничего бы с этим не мог поделать.

    Третьим видом наказания был мор, который должен был продолжаться в течение трех дней. В связи с этим возникает следующий вопрос. Ведь из сказанного в Первой Книге Хроник (см. комментарий к предложению №10) следует, что во время беседы Гада с Давидом его государство уже поразил мор, почему же трехдневный мор является возможным наказанием? На этот вопрос следует ответить, что если бы Давид выбрал в качестве наказания мор, то этот мор, во-первых, продолжился бы (в других случаях он бы сразу прекратился), во-вторых, был бы ограничен во времени (три дня), и в третьих, очень бы усилился.

    Слова «знай и смотри» означают «хорошо все обдумай и реши». То есть Гад сказал Давиду, чтобы он хорошо все обдумал и выбрал себе наказание, которое Гад, в свою очередь передаст пославшему его к Давиду Богу.

    Забегая вперед, следует заметить, что Давид выбрал третье наказание, то есть трехдневный мор. О ходе рассуждений Давида, приведших его к этому решению, рассказывается в мидрашах Шмуэля (31, 1) и Ялкут Шимони (165). Там говорится о том, что, если бы Давид выбрал голод, народ сказал бы, что лично он от этого голода не пострадает, так как, будучи царем, обладает большими запасами и денежными средствами. Если бы Давид выбрал вражеское нашествие, то народ сказал бы, что оно тоже не коснется Давида, так как он надежно защищен своими героями, которые умрут, защищая Давида, а сам он останется жить. Поэтому Давид выбрал мор, перед которым все равны, и царь, и самый последний бедняк. Там же говорится о том, что Гад сам намекнул Давиду о том, что тому следует выбрать мор в качестве наказания. Дело в том, что завершающее наше предложение слово «слово» на иврите звучит как «давар» (דבר), а слово «мор» на иврите звучит как «девер» (דבר), которое пишется точно так же, как «слово».

14. И сказал Давид Гаду: «Плохо мне очень! Падем мы, пожалуйста, в руки Господа, ибо велики милости Его, а в руки человека не паду я!».

    Все предложенные Гадом наказания были очень тяжелыми, и выбор Давида был труден. Об этом Давид говорит в своих словах «Плохо мне очень!». Но затем Давид говорит о том, что он предпочитает отдать себя и весь еврейский народ в руки Бога, так как Он милостив, и поэтому наверняка не будет слишком свирепствовать во время накладываемого Им наказания. О людях этого, к сожалению, сказать нельзя, и поэтому Давид выбирает то наказание, которое идет прямо от Бога, а не осуществляется посредством людей, то есть трехдневный мор.

    Это рассуждение хорошо объясняет, почему Давид предпочел не выбирать трехмесячное нашествие врагов. Но почему он посчитал, что семилетний голод тоже представляет собой наказание, которое осуществляется посредством человека? «Мецудат Давид» и «Даат Микра», объясняя это, пишут, что страдающий от голода человек продает себя за пищу другому человеку, а тот его жалеть не станет. По мнению Ральбага, голод в данном случае должен был явиться причиной не засухи, а действий врагов, уничтожающих посевы.

15. И дал Господь мор в Израиле с утра и до времени даты, и умерли из народа, от Дана до Беер Шевы, семьдесят тысяч человек.

    Как было указано выше, разговор Гада с Давидом состоялся утром, и здесь говорится о том, что этим же утром, сразу же после того, как Давид выбрал наказание, в его царстве начался мор. Но если время начала мора здесь указано очень четко, то время его окончания обозначено туманной фразой «до времени даты», и она вызывала споры мудрецов уже в период Талмуда. Как выяснится на основании того, что будет сказано в следующем предложении, мор продолжался не в течение трех дней, а гораздо меньше. В трактате Псикта Раба (11) говорится о самом коротком периоде мора: там говорится о том, что он длился с начала рассвета до того момента, когда край солнечного диска показывается из-за горизонта, то есть около получаса. В Вавилонском Талмуде (Брахот 62, б) приведены несколько мнений. По мнению рабби Хии, мор длился с того момента, когда зарезали утреннюю жертву до того момента, когда ее кровью был окроплен жертвенник, то есть в течение одного часа. По мнению рабби Йоханана, мор длился до полудня, то есть в течение шести часов. Мальбим пишет, что, по мнению рабби Хии, если бы мор длился в течение трех дней, как было запланировано, это бы означало истребление всего еврейского народа. Так как, если за один час умерли 70,000 человек, то за 23 часа умерли бы 1,610,000 человек, а это гораздо больше, чем сосчитал Йоав даже по версии Первой Книги Хроник. И даже если принять во внимание, что Йоав считал лишь мужчин старше 20 лет, а кроме них в народе были также женщины и дети, то все равно за три дня еврейский народ перестал бы существовать. Мальбим по этому поводу пишет, что для того чтобы получить примерную численность всего народа, надо количество подсчитанных Йоавом мужчин умножить на три.

    В параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 14) сказано о том, что мор поразил не народ, а Израиль, и рабби Йоханан считает, что это говорит о том, что истреблению подвергся весь еврейский народ за исключением колена Йехуды, так как лишь это колено не примкнуло к восстанию Шевы, сына Бихри. Мальбим по этому поводу пишет, что если, по мнению рабби Йоханана, за шесть часов умерли 70,000 человек, то за три дня жертвами мора стали бы 840,000, то есть и в этом случае имело бы место поголовное уничтожение всех колен, за исключением колена Йехуды.

    Следует заметить, что «Мецудат Давид», неясно на каком основании считает, что мор длился в течение 24 часов.

    О том, что означает идиома «от Дана до Беер Шевы» - см. комментарий к предложению №2.

16. И послала рука Его посланника в Иерусалим уничтожить его, и утешился Господь от зла, и сказал Он посланнику, уничтожающему народ: «Хватит теперь, ослабь руку твою», а посланник Господа был рядом с гумном Аравны йевусея.

    Сказанное в нашем предложении наводит на мысль о том, что упомянутым в нем посланником Бога был ни кто иной, как Ангел Смерти, и именно так относятся к этому посланнику большинство комментаторов. Вместе с этим, Ральбаг, который очень критически относится к появлению всякого рода ангелов, тем более, когда их видят люди (см. следующее предложение), считает, что здесь идет речь не об Ангеле Смерти, а о пророке. Этот пророк, как здесь сказано, был послан в Иерусалим Богом, и, говоря от Его имени, этот пророк сеял смерть. По мнению Ральбага, этим пророком был Пинхас, сын Элазара, внук брата Моше Аарона, что выглядит довольно странно, так как означает, что этот Пинхас прожил более 400 лет.

    Отдав должное мнению Ральбага, вернемся к гораздо более общепринятому мнению, согласно которому упомянутый здесь посланник на самом деле был Ангелом Смерти. Мальбим пишет, что не рука Бога послала в Иерусалим Ангела Смерти, а сам этот ангел являлся рукой Бога, так как ангел, «запрограммированный» истреблять людей с помощью мора, в ТАНАХе иногда называется «рука Господа». Например, в Торе (Шмот 9, 3), когда Моше сообщает фараону о том, что его страну ожидает мор, он говорит следующее: «Вот, рука Господа будет на стадах твоих и т.д.», а в Пасхальной Агаде по этому поводу сказано: «Рукой сильной – это мор…». Таким образом, по мнению Мальбима, начало нашего предложения должно быть переведено так: «И послал Он руку Его, посланника…».

    Итак, сначала здесь рассказывается о том, что Ангел Смерти был послан Богом в Иерусалим для того, чтобы уничтожать его жителей, но затем говорится, что Бог вдруг «утешился от зла», которое намеревался сделать, и «Мецудат Давид» объясняет, что в данном случае слово «утешился» означает «передумал». Почему Бог вдруг передумал? «Даат Микра» пишет, что Он передумал после того, как услышал молитву Давида, которая будет приведена в следующем предложении. Свое мнение «Даат Микра» обосновывает тем, что в Торе (Шмот 32, 14) точно такими же словами говорится о том, что Бог передумал уничтожать еврейский народ после греха Золотого Тельца, и тогда это произошло тоже после молитвы Моше. Мальбим считает, что, войдя в Иерусалим, Ангел Смерти должен был поразить в первую очередь Давида, ведь это Давид выбрал в качестве наказания мор, и поэтому должен был пострадать от него лично. Поэтому, когда Ангел Смерти добрался до Иерусалима, Бог, защищая Давида, сказал ему: «Хватит».

    При этом речь не шла о полном прекращении мора, ведь Бог сказал своему посланнику, чтобы тот ослабил руку свою, то есть, не остановил свою деятельность, а лишь умерил ее интенсивность. Следует заметить, что здесь в значении «хватит» используется слово «рав» (רב), а не обычное для этого слово «дай» (די). Слово «рав» гораздо чаще используется в значении «большой», «великий», и поэтому Вавилонский Талмуд (Брахот 62, б) говорит о том, что в этом слове содержится намек на то, что во время этого мора в Иерусалиме умер большой человек, а именно Авишай, сын Цруи, племянник Давида и один из его ближайших сподвижников.

    В конце нашего предложения говорится о том, что Бог остановил Ангела Смерти, когда тот находился рядом с гумном Аравны йевусея. Слово «йевусей» означает, что Аравна принадлежал к народу йевуси, населявшему район Иерусалима вплоть до его завоевания Давидом (см. главу 5). В Вавилонском Талмуде (Авода Зара 24, б) об этом человеке сказано, что он был оставлен Давидом в Иерусалиме либо на правах постоянного жителя, либо в виду того, что он принял иудаизм. Часть комментаторов считают, что Аравна был последний царь йевуси, побежденный Давидом. Следует заметить, что это мнение подкрепляется лингвистическим анализом имени Аравна. Это имя очень похоже на хурритское, в частности, из-за своего явного хурритского окончания «-вна». А на хурритском «ор» означает «правитель», «господин». Кроме этого, в нашем предложении имя Аравна сопровождено определенным артиклем «ха-», что обычно не встречается, когда речь идет об именах собственных, и поэтому Радак считает, что Аравна – это не имя этого человека, а его титул.

    После того, как мы разобрались с Аравной, пришло время поговорить о его гумне. В описываемый здесь исторический период гумно представляло собой ровную открытую каменистую площадку, которая тщательно очищалась от земли и грязи, и использовалась для обработки зерна (молотьбы, веяния и др.). И, несмотря на то, что после описываемых здесь событий прошли уже около трех тысячелетий, место, где находилось гумно Аравны, и сейчас доподлинно известно. Во Второй Книге Хроник (3, 1) о гумне Аравны рассказывается, что именно на его месте сын Давида Шломо начал строить Храм, то есть гумно Аравны – это Храмовая Гора. Гумно Аравны занимало северную часть Йевуса, который после завоевания Давид сделал своей столицей и назвал Городом Давида (см. главу 5), а собственно Иерусалим находился от него к западу, как изображено на следующей схеме:

    

    Таким образом, Ангел Смерти получил распоряжение ослабить интенсивность мора в тот момент, когда он находился рядом с Храмовой горой, и комментаторы видят в этом еще одну причину этого распоряжения: место, на котором должен быть построен Храм, защитило евреев даже тогда, когда Храм еще не был построен. Кроме этого, на Храмовой Горе происходили и другие драматические события в истории еврейского народа, которые тоже могли способствовать его защите. Например, в этом месте происходили события, которые вошли в историю под названием «Жертвоприношение Ицхака» (см. Берешит 22).

    Мальбим обращает внимание на то, что в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 16) между нашим и следующим предложениями есть еще одно, в котором сказано следующее: «И поднял Давид глаза свои, и увидел посланника Господа, стоящего между землей и небом, и меч обнаженный в руке его, занесенный над Иерусалимом, и упал Давид и старцы, покрытые мешковиной, на лица свои». Как было сказано выше, Ральбаг считает, что Давид увидел не ангела, а пророка, а то, что он стоит между землей и небом с обнаженным мечом, Давиду показалось. Но Мальбим придерживается мнения, что это был не пророк, а Ангел Смерти, и говорит о том, что когда Давид увидел его, то и он увидел Давида. В следующее мгновение Ангел смерти должен был его поразить, но тогда Бог сказал Ангелу Смерти, чтобы тот умерил свое рвение, как об этом уже писалось выше. После полученного указания прекратить мор Ангел Смерти оставил землю, но и на небеса он не мог вернуться, так как об этом никакого указания не было, и поэтому он завис между небом и землей, о чем говорит Первая Книга Хроник. Кроме этого, Мальбим пишет, что вначале меч Ангела Смерти был занесен над Йевусом, в котором проживал Давид, но после полученного от Бога указания прекратить мор он отвернул меч от Йевуса. Поэтому получилось, что он занес его над Иерусалимом, и об этом тоже сказано в Первой Книге Хроник (см. также вышеприведенный снимок местности).

17. И сказал Давид Господу, когда увидел посланника этого, бьющего народ, и сказал он: «Вот, я согрешил и я извратил, а эти овцы – что сделали они? Будет, пожалуйста, рука Твоя на мне и на доме отца моего!».

    Когда Давид увидел избивавшего жителей Иерусалима посланника Бога, он обратился к Богу с молитвой, в которой принял всю тяжесть ответственности за совершенный грех на себя и на свое семейство. Поэтому он попросил Бога о том, чтобы Он приказал своему посланнику прекратить уничтожать невинных и переключить свое внимание на тех, кто согрешил, то есть на Давида и его родственников. По мнению «Даат Микра», именно после этого Бог приказал Ангелу Смерти прекратить уничтожение, о чем рассказывалось в предыдущем предложении. Мальбим считает иначе, и пишет, что здесь говорится о том, что когда Давид увидел, что Ангел Смерти отвел от него свой меч и занес его над многолюдным Иерусалимом, он взмолился к Богу, чтобы Он пощадил народ, так как грех был совершен не народом, а Давидом.

    Давид здесь называет еврейский народ овцами, из чего следует, что себя он считает пастухом этих овец. В соответствии с этим, приведенное здесь обращение Давида к Богу приобретает следующий смысл: «Если виноват пастух, зачем Ты наказываешь за это его стадо?».

    «Даат Микра» пишет, что чистосердечное раскаяние Давида, а также его готовность понести тяжелое наказание за совершенный им грех, дали ему возможность построить жертвенник и заложить фундамент Храма, в котором будут приноситься жертвы, искупающие грехи всего еврейского народа.

18. И пришел Гад к Давиду в тот день, и сказал ему: «Поднимайся, поставь Господу жертвенник на гумне Аравны йевусея».

    Гад явился к Давиду во второй раз в тот же самый день, рассказ о котором начался в предложении №11, и, как выяснится из того, что будет сказано в следующем предложении, он действовал не по своей инициативе, а его послал к Давиду Бог. Это говорит о том, что это свое второе пророчество Гад получил в светлое время суток, и это из ряда вон выходящий случай, так как обычно Бог говорил с пророками ночью, с помощью видений или являясь к ним во сне.

    В то время Давид пребывал в своем дворце, который находился в южной части его столицы, а гумно Аравны, как было сказано в комментарии к предложению №17, находилось в ее северной части, и было расположено выше, чем Город Давида. Поэтому Гад говорит Давиду о том, чтобы тот поднялся на гумно Аравны и построил там жертвенник.

19. И поднялся Давид по слову Гада, как велел Господь.

    Давид поднялся на гумно Аравны сразу же после того как Гад закончил говорить, причем, как выяснится из сказанного в следующем предложении, взял с собой своих приближенных.

20. И посмотрел Аравна, и увидел царя и рабов его, проходящих рядом с ним, и вышел Аравна, и пал ниц царю лицом на землю.

    В параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 20-21) приведены некоторые детали, которые Книга Шмуэля опускает. Из сказанного там следует, что когда Ангел Смерти начал истреблять жителей Иерусалима, Аравна и четверо его сыновей молотили на гумне пшеницу. По всей видимости, на гумне Аравны стояла некая хозяйственная постройка, что-то вроде амбара для хранения зерна, и когда Аравна увидел Ангела Смерти, он и его сыновья спрятались в этом амбаре. Затем, когда Давид со своей свитой поднялся на гумно Аравны, Аравна увидел через окно, что они проходят рядом с амбаром, в котором он прятался. Тогда Аравна вышел из амбара, чтобы приветствовать посетившего его хозяйство царя, и, как здесь сказано, пал перед ним ниц.

21. И сказал Аравна: «Почему пришел господин мой царь к рабу его?», и сказал Давид: «Купить у тебя гумно это, построить жертвенник Господу, и прекратится истребление народа».

    На первый взгляд, Аравна говорит Давиду что-то вроде «Зачем пожаловал?», и в таком случае его вопрос содержит оттенок неуважения к Давиду. Но комментаторы объясняют, что вопрос Аравны содержит лишь почтение к посетившему его царю. Аравна спрашивает Давида: «Почему царь предпочел сам прийти ко мне? Он мог послать за мной, и я тут же к нему бы явился!». То есть, здесь речь идет о том, что подчиненные должны идти к начальству, а не начальство к подчиненным. Поэтому Давид не ограничивается ответом, что он пришел для того, чтобы купить у Аравны принадлежащие ему земельные угодья, а объясняет, что ему требуется это сделать для того, чтобы построить жертвенник Богу. Тем самым Давид дает понять Аравне, что он явился к нему по велению Высшей Власти, по отношению к которой он сам является подчиненным.

    Кроме этого, Давид говорит, что жертвенник должен быть построен для того, чтобы прекратился мор (в то время он еще не прекратился, а лишь стал менее сильным – см. комментарий к предложению №16). Этим Давид указывает на еще одну причину, по которой он решил сам прийти к Аравне, а не вызвать его к себе во дворец: когда идет речь о спасении человеческих жизней, царь должен действовать наравне с самым последним своим подданным, а не требовать уважения к своей персоне.

22. И сказал Аравна Давиду: «Возьмет и вознесет господин мой царь лучшее в глазах его! Смотри: крупный скот для жертвы вознесения, и мораги, и орудия скота для дров!».

    Аравна с готовностью согласился уступить Давиду свои права на гумно, и из его слов следует, что он выразил желание не продать, а подарить его Давиду.

    В начале своих слов Аравна говорит Давиду, что тот может немедленно приступать к строительству жертвенника, и все, что находится на гумне, использовать для принесения жертв. Слово «вознесет» означает «принесет жертвы вознесения». Жертвы такого типа полностью сжигались на жертвеннике, в отличие от жертв других типов, определенные части которых поедались людьми. Таким образом, Аравна предлагает Давиду использовать для жертв вознесения находившийся на гумне скот, причем приглашает его выбрать из этого скота самый лучший.

    Но для принесения жертв жертвенника и жертвенных животных недостаточно: нужны также дрова для разведения огня на жертвеннике. В качестве дров Аравна предлагает Давиду использовать хранившиеся на гумне сельскохозяйственные орудия труда, а именно, мораги и «орудия скота». С орудиями скота все более или менее ясно: это были деревянные приспособления для земледельческих работ, которые велись с помощью крупного рогатого скота, такие как ярма, плуги, рожны и т.д. Мораг был приспособлением для обмолота злаков, и представлял собой деревянную плиту, нижняя поверхность которой была усеяна острыми и твердыми камнями (обычно использовался кремень или базальт):

    

    При обмолоте в мораг запрягали волов, и они тащили его кругами по гумну, на котором предварительно была разбросана пшеница в колосьях, а крестьянин погонял и направлял вола, стоя на мораге, чтобы увеличить его давление на пшеницу:

    

    В результате этого зерна пшеницы отделялись от колосьев, и вслед за обмолотом следовала операция веяния, в ходе которой зерна пшеницы отделялись от мякины и от соломы.
    

    Раши считает, что мораг использовался не для обмолота, а для нарезания соломы, чтобы сделать ее пригодной для фуража, но его мнение следует признать ошибочным.

    Почему Аравна проявил такой энтузиазм, предложив Давиду забрать не только его гумно, но также орудия труда и сельскохозяйственных животных, о которых Давид не сказал ни слова? «Даат Микра» пишет, что на Аравну произвели большое впечатление слова Давида о том, что мор прекратится лишь после строительства жертвенника и совершения на нем жертвоприношений. Доставка жертвенных животных из царского стада и дров для разведения огня на жертвеннике требовали времени, а так как Аравне хотелось, чтобы мор закончился как можно скорее, он решил пожертвовать для этой цели всем необходимым имуществом. Следует заметить, что в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 23) сказано, что Аравна также предложил Давиду предоставить в его распоряжение свою пшеницу для принесения жертвы типа минха, которая должна сопровождать принесение жертвы вознесения.

23. Все отдал Аравна царь царю, и сказал Аравна царю: «Господь, Бог твой, удовлетворен будет!».

    Из сказанного в начале нашего предложения следует, что до завоевания Иерусалима Давидом Аравна был царем народа йевуси, который затем принял иудаизм, либо остался проживать в этом городе на правах постоянного жителя (см. комментарий к предложению №16). Вместе с этим, Раши и Радак считают, что царем Аравна не был, но был одним из вельмож йевуси, и после завоевания Иерусалима Давид назначил его старостой остававшихся в городе йевусеев. «Даат Микра» приводит еще одно мнение, согласно которому в начале нашего предложения пропущено слово, и на самом деле оно должно звучать так: «Все отдал Аравна, раб царя, царю…».

    В любом случае, в начале нашего предложения говорится о том, что Аравна был готов отдать все свое имущество Давиду безвозмездно, а в конце он выражает уверенность в том, что Бог будет удовлетворен жертвами, которые принесет Давид на построенном жертвеннике, и мор прекратится. «Даат Микра» пишет, что приведенные здесь слова Аравны являют собой традиционную формулу благословения человеку, намеревающемуся совершить жертвоприношение.

24. И сказал царь Аравне: «Нет, ибо куплю я у тебя за стоимость, и не вознесу я Господу, Богу моему, жертвы вознесения даром!», и купил Давид гумно это и скот этот за серебро, шекелей пятьдесят.

    Давид отказался принять гумно, скот и сельскохозяйственные орудия Аравны в качестве подарка, так как не хотел приносить Богу жертвы, доставшиеся ему бесплатно. Поэтому Давид сказал Аравне о том, что он купит у него все эти вещи за их полную стоимость, после чего заплатил ему за все это пятьдесят шекелей серебром. Следует заметить, что в числе купленного Давидом у Аравны имущества здесь не упоминаются мораги и другие деревянные орудия труда. «Даат Микра» пишет, что Давид купил их тоже, но они не упомянуты в виду их малой стоимости. В Вавилонском Талмуде (Менахот 22, а) при обсуждении этого события говорится о том, что в качестве дров для жертвенника нельзя использовать древесину, которая уже была в употреблении. Из этого следует, что Давид купил у Аравны новые орудия труда, которыми  еще ни разу не пользовались.

    Здесь говорится о том, что Давид уплатил Аравне 50 шекелей серебром, а в параллельном месте Первой Книги Хроник (21, 25) приведены совершенно другие данные: там сказано, что при заключении сделки Давид уплатил Аравне 600 шекелей золотом. Шекель в то время был не монетой, а мерой веса, равной 11-12г., и из этого становится ясно, что цена, указанная здесь, разительно отличается от цены, указанной в Первой Книге Хроник: здесь говорится о том, что Давид уплатил около 600г. серебра, а там – что это были около 7кг. золота!

    Одно из возможных объяснений этого противоречия содержится в Вавилонском Талмуде (Звахим 116, б), и его приводит в своем комментарии Раши. Оказывается, Давид собрал по пятьдесят шекелей с каждого из двенадцати колен, чтобы каждому из них принадлежала часть построенного Давидом жертвенника, и таким образом выходит, что он уплатил Аравне всего 600 шекелей. Проблема с этим объяснением состоит в том, что оно никак не объясняет противоречие между серебром и золотом. Поэтому Ральбаг, а за ним «Мецудат Давид» и Мальбим, предлагают другое объяснение. Они считают, что в Книге Шмуэля и в Первой Книге Хроник идет речь о совершенно разных покупках. Здесь говорится о том, что Давид купил у Аравны лишь ту часть его гумна, на котором собирался построить жертвенник, а также жертвенных животных, за что уплатил 50 шекелей серебром. Но после того как Давид понял, что на гумне Аравны будет стоять Храм, он выкупил у него всю Храмовую Гору, которая обошлась ему в 600 шекелей золотом. Таким образом, Книга Шмуэля свидетельствует, что Храмовая Гора была куплена еврейским царем на его личные средства, в силу чего и по сей день является неоспоримым достоянием всего еврейского народа.

25. И построил там Давид жертвенник Господу, и принес жертвы вознесения и шламим, и соблаговолил Господь к земле, и остановилось истребление от Израиля.

    Давид приступил к строительству жертвенника только после того как купил у Аравны землю, на которой он должен был быть построен. А когда жертвенник был готов, Давид лично совершил на нем жертвоприношения, причем кроме жертв вознесения, он принес также жертвы шламим. Название этого типа жертв, шламим (שלמים) происходит от слова «шалом» (שלום), что означает «мир». В отличие от жертв вознесения, жертвы шламим не полностью сжигаются на жертвеннике, а разделяются между тремя участвующими в этом акте «субъектами». Части такой жертвы, полагающиеся Богу, сжигаются на жертвеннике, другие части поедаются принесшими эту жертву коэнами, а все остальное съедается «хозяевами жертвы», то есть людьми, по чьей инициативе она была принесена. Таким образом, после принесения жертвы шламим никто не остается внакладе, и она получила свое название из-за того, что она символизирует мир и согласие между людьми и Богом. Давид не ограничился принесением жертв вознесения, которые символизируют самопожертвование в служении Богу (людям не достается ничего, вся жертва сжигается на жертвеннике), и принес жертвы шламим из-за того, что ему срочно надо было достичь мира в отношениях с Богом и тем самым прекратить мор.

    В конце нашего предложения говорится о том, что своей цели Давид добился, Бог принял принесенные им жертвы, соблаговолил к земле, а точнее, к ее жителям, и остановил истребление еврейского народа, которое продолжалось вплоть до принесения Давидом жертв.

    В главе 21, предложении №14, было сказано нечто подобное тому, что говорится в конце нашего предложения. Там шла речь о том, что после погребения Шауля и Йонатана в их фамильной могиле, Бог принял молитву евреев о дожде и прекратил голод. Вместе с этим, между сказанным там и здесь есть существенные различия. Там использовалось имя Бог, которое, как известно, выражает качество справедливого суда, присущее Всевышнему. Здесь же употребляется имя Господь, выражающее качество не суда, а милости, и это говорит о том, что после принесения Давидом жертв, Всевышний милостиво отнесся к нему и его подданным, остановив мор задолго до истечения трехдневного срока.

    Наше предложение завершает Книгу Шмуэля, и Ральбаг в своем комментарии приводит ряд выводов, которые следует извлечь из сказанного в главах 22, 23 и 24:

    • Человеку всегда следует выражать свою благодарность тому, кто сделал ему доброе дело или оказал ему какую-либо услугу. Тем более, человеку следует благодарить Бога, так как все добро в мире на самом деле исходит от Него. Глава 22 была посвящена песни, в которой Давид благодарил Бога за то, что Тот спас его от всех его врагов и от Шауля. И, несмотря на то, что Давид произносил эту песнь всякий раз, когда Бог спасал его от очередного врага, она также приведена в заключительной части Книги Шмуэля. Этим Давид как бы подводит итог своей полной опасностей жизни, и благодарит Бога за все, что Он для него сделал.

    • В главе 22, предложении №3, Давид называет Бога рогом спасения своего. Это говорит о том, что все, что делает Бог, является добром, даже если оно выглядит, как зло. Рог представляет собой мощное оружие, с помощью которого бык способен ранить или убить человека. Но, действуя как рог в отношении врагов Давида, Бог спасает его от вреда, который эти враги могли бы ему нанести.

    • Для того чтобы молитва человека была услышана, ему следует сначала восславить Бога, и только после этого обращаться к нему со своими просьбами. Именно об этом говорит Давид в своей песни (см. главу 22, предложение №4).

    • Когда Бог решает помочь определенному человеку, он посылает с этой миссией своего ангела, и именно об этом говорится в главе 22, предложении №11.

    • В главе 22, предложениях №8-16 шла речь о различных природных катаклизмах, с которыми сравнивался гнев Бога, обращенный против врагов Давида. Другими словами, там говорилось о том, что те же самые силы природы, которые обычно необходимы для нормального существования нашего мира, были повернуты Богом против врагов Давида. Из этого следует, что, даже действуя против этих людей, Бог не совершал зла: он делал добро Давиду, которое по отношению к его врагам оборачивалось злом.
      

    • Чтобы победить, человеку следует подстерегать своего врага, дожидаясь момента, когда он будет слаб или попадет в трудное положение, и лишь тогда обрушиваться на него всей своей мощью. В главе 22, предложениях №18-19 Давид говорит о том, что именно так поступали его враги, и они нанесли бы ему неминуемое поражение, если бы Бог всякий раз не спасал его, как сказано там в предложении №20.

    • Для того чтобы обеспечить себе помощь со стороны Бога, человеку следует быть Его верным слугой, соблюдать Его заповеди, не грешить, то есть быть достойным той помощи, которую окажет ему Бог. Об этом Давид говорит в главе 22, предложениях №21-28.

    • В главе 22, предложении №31, Давид называет Бога щитом всем уповающим на Него. Это говорит о том, что для того чтобы избежать беды, человеку следует уповать лишь на Бога.

    • Далее, в предложениях №32-51, Давид говорит о том, что тем, кто уповает на Бога и верно служит Ему, Бог даст все необходимое для их победы и процветания.

    • Союз, который Бог заключил с Давидом, приводит к тому, что Бог судит еврейский народ, руководствуясь более милостью, чем законами справедливого суда. Поэтому Бог иногда вершит добро по отношению к евреям даже в тех случаях, когда их следует наказать бедами и несчастьями. И даже если потомки Давида потеряют свою власть в силу совершенных ими грехов, эта потеря власти не будет вечной, о чем Давид говорит в главе 22, предложении №51.

    • В главе 23, предложениях №3-4 и №6-7, говорится о том, что цари, которые будут править евреями, не будучи праведниками и без боязни Бога, очень быстро потеряют свою власть, а их род прекратится. Примером исполнения этого пророчества служит царь Яравам, о котором будет рассказано в Книге Царей. Но и те из царей, которые будут править евреями, руководствуясь законами Торы, но не будут принадлежать к дому Давида, долго не процарствуют, и будут подобны траве, которая утром пробивается из земли, но уже к вечеру вянет или высыхает. Поэтому в Книге Царей будет рассказано о том, что Бог сказал тому же Яраваму: если тот будет ходить путями Бога, то Бог создаст ему «верный дом», похожий на дом Давида, но в отличие от него, дом Яравама не будет вечным. И по этой же причине прекратилась династия Хашмонаим, правившая в период Второго Храма.

    • В главе 23, начиная предложением №8 и до ее конца, перечислены герои Давида (о том, что это означает – см. там в комментарии). Из того, что Книга Шмуэля говорит об этих героях, следует, что они были не просто самыми сильными и отважными воинами Давида, но также очень мудрыми людьми, обладавшими большими познаниями в Торе. Эти их качества были причиной того, что им очень сильно помогал Бог. Среди таких людей Ральбаг называет Адино, про которого сказано, что он умудренный, а также «сидящий на заседании» (см. комментарий к главе 23, предложению №8). Таким же человеком являлся Бнаяху, который, будучи прославленным воином, был также коэном. Кроме этого, про Авишая там сказано, что он был самым уважаемым из своей тройки (см. главу 23, предложение №19), а это говорит о том, что он был самым мудрым. Так как, если бы имелись в виду его боевые данные, то про него было бы сказано «самый отважный», или «самый отчаянный», но не «самый уважаемый».

    • В главе 23, предложениях №13-17, рассказывалось о том, как Давид пожелал испить воды из колодца, который находился в занятом войском плиштим Бейт Лехеме. Это пожелание Давида было услышано тремя его отважными воинами, которые мечом пробили себе путь в Бейт Лехем и обратно, и доставили Давиду воду. Эту воду Давид пить отказался и принес ее Богу в качестве жертвы. Из этого случая следует, что, во-первых, средства, затраченные для достижения определенной цели, должны быть оправданными, тем более, когда достижение этой цели связано с риском для жизни. Во-вторых, риск для жизни оправдывает себя лишь в том случае, когда он направлен во имя служения Богу.

    • Из того, что Давид возлил доставленную ему воду Богу, следует также, что такие жертвы практиковались уже во времена Давида, то есть до возведения Храма, так как невозможно себе представить, чтобы Давид принес жертву, которая бы не была оговорена законами Торы.

    • Причиной ошибок, допускаемых царем, обычно служат прегрешения его подданных, и эти ошибки Бог использует для того чтобы наказать грешащий народ. Этот вывод следует из того, что было сказано в предложении №1, где говорилось о том, что Давид замыслил пересчитать еврейский народ из-за гнева Бога на Израиль.

    • Если нужно выбирать из нескольких видов зла, следует выбирать то зло, которое представляется наименьшим. В предложениях №12-14 рассказывалось о том, что Давиду пришлось выбирать наказание: либо голод, либо нашествие врагов, либо мор. Давид выбрал мор, так как он, во-первых, должен был продлиться всего три дня, и, во-вторых, всецело зависел от Бога, который, как известно, милостив, и наверняка бы прекратил его еще до истечения трехдневного срока (как впоследствии и случилось).

    • Нет зла, в котором нет добра, или, пользуясь русской поговоркой, худа без добра не бывает. В результате мора, которым Бог поразил еврейский народ, Давиду открылось место, на котором должен быть построен Храм, о чем рассказывалось в предложении №18. То же самое следует сказать в отношении греха Давида с Бат-Шевой: несмотря на последовавшие за этим грехом беды и несчастья, от брака Давида с этой женщиной родился Шломо, который станет следующим царем Израиля.

    • Нельзя смешивать святость с повседневностью. Поэтому все, что находилось на гумне Аравны, было использовано для служения Богу: скот и пшеница были принесены в жертву, а сельскохозяйственные орудия были использованы в качестве дров для жертвенника. Ральбаг пишет, что Давид вполне мог доставить и скот, и пшеницу, и дрова, из собственных запасов, но он предпочел все это купить у Аравны, чтобы рядом с жертвенником не оставалось имущества, принадлежащего простому человеку.

    • Давид отказался принимать от Аравны землю и имущество в качестве подарка, так как подозревал, что Аравна дарит ему все это вынужденно, опасаясь его, как царя. В таком случае принятие подарка от Аравны было бы очень похоже на грабеж, и Давид бы принес жертвы Богу из награбленного имущества. Поэтому Давид предпочел купить у Аравны все необходимое, а не принимать его в качестве подарка.

    • Последнее предложение Книги Шмуэля учит тому, что принесение жертв способствует прекращению эпидемий, мора и других несчастий, так как способствует проявлению милости Бога в отношении сотворенных Им существ.

    В заключение своего комментария к Книге Шмуэля, Ральбаг указывает точную дату его окончания: первого числа месяца первого адара 5098г. по еврейскому летоисчислению (22 января 1338г.).

У Вас недостаточно прав для комментирования.